Книга Вечера на хуторе близ Диканьки

Название: Вечера на хуторе близ Диканьки
Автор: Гоголь Николай
Формат: FB2
Размер: 2.8 mb
Качество: Отличное
Язык: Русский
Год издания: 1979
Литературный Петербург, как в целом и вся Европа 20-30-х годов XIX в., был скорее обращен к идее народности, чем к подражанию абстрактной общечеловеческой классике.
В этом рождающемся комплексе романтической народности уже заняла свое специальное место «Украинская» тема. Ф. Глинка, К. Рылеев, В. Краеугольный, А. Пушкин, А. Сомов, А. Погорельский уже в значительной мере романтизировали украинскую историю и этнографию. Довольно быстро сориентировавшись в литературных направлениях, Гоголь готовит и издает две книги своих «Вечеров на хуторе близ Диканьки» (1831 и 1832 гг.)
На то время, ни одна книга на украинскую тематику не имела такого успеха, как «Вечера», и ни одна не была так талантливо сделанной, как «Вечера». Гоголь сознательно шел на создание литературного бестселлера, изучив запросы публики и предлагая ей что-то вроде антиков с «малороссийской» древности. Одновременно в этом был вызов всем еще существующим бытописателям Украины-Малороссии, которых рождал тогдашний столичный Петербург как центр империи. Делая украинский быт, историю, обычаи и поверья, литературным достоянием, Гоголь определенным образом «продает» свою «старосветскую» Украину империи. По большому счету 22-летний Гоголь и себя клал на алтарь российской государственности. Это был своеобразный колониальный контракт, вроде дьявольского: за имя, за славу платилось тем, что было свое, исконно-оригинальное, народно-национальное. Так осуществлялся разрыв между индивидом и родом. Оплачивалось право на романтично-индивидуалистический эстетизм и великодержавное верноподданичество одновременно. Как отмечал известный украинский поэт и культурософ Евгений Маланюк, это был ужасный фаустовский вариант «продажи души черту»...
Угроза превращения «Вечеров» в некий китч особенно велика (в значительной мере, например так гоголевская и воспринимается в массе «Сорочинская ярмарка»). И только тот «вдумчивый читатель», к которому апеллирует Гоголь, видит глубокую неоднозначность изображаемого им мира, считывает то нарастание демонического начала, которое делает «Вечера» не только смешными, но и зловещими.
Демонизм превращает это произведения на лабиринты и пропасть, где сталкиваются бесконечные знаки дьявола и Бога, где разворачиваются оппозиции - «две души», украинская и имперская, женская и мужская природа, красота и смерть, творчество и безумие вера и предательство.
Близость и взаимная проницаемость бесовского и человеческого, присущие украинскому фольклору, Гоголь трактует как утверждение постоянной и пожизненной борьбы двух сил - Бога и дьявола. Если представить себе сценически эту борьбу, напрашивается аналогия с мистерией - средневековым театральным действом, где за душу человека борются персонифицированные маски - аллегории злых и добрых духов. Ранние повести - сказки из «Вечеров на хуторе близ Диканьки» напоминают также старинный украинский вертеп - популярный народный кукольный театр, где на верхнем ярусе разыгрывались мистерия о рождении Христа, сцены из Священного Писания, а на нижнем - сценки из жизни с участием Храброго Запорожца, хитрого Жида, Ляха-хвастуна, Смешного Черта. Так же по реальным картинками из народной жизни в «Вечерах» проступал задний фон, священный борьбе Добра и Зла.
Такое мироощущение опиралось прежде всего на народную демонологию, проявленную в народных сказаниях, поверьях и т.п.. Примечательно, что в украинской народной мифологии черт и вообще бесовское часто комично окрашенные, однако получают серьезный морализаторский акцент, в частности, тогда, когда о бесовских искушениях пересказывается слушателям. Демоническое начало также переходит из народной демонологии и сочетается с христианскими идеями в различных ересях, близких к гностицизму.
Еще одна культурная традиция впитывала в себя демоническую мистику и фантастику и в конечном итоге творила зловеще-романтическую фантастику. Так, например, в немецких писателей-романтиков Тика, Гофмана сказочный черт становится воплощением мирового зла, а трагедия человеческой жизни вырастает из демонизма человеческого образа, с двойной натуры человека, а также с проклятия человека дьяволом. Именно это последнее органично впитывает в себя психологическая натура Гоголя, «хвостики душевных настроений» которой он воплотил в своих «Вечерах».
Чертовщина, дьявол, черт - все это знаки иррационального, потустороннего, знаки переступание границы в человеческом мире гоголевских героев. Оно (потустороннее) постоянное в произведениях Гоголя, только убирает различные формы. Такой черт - обычный соседа человека, даже двойник, нечистая сила, живущая в другом, параллельном мире, и мертвые души, что, напротив, живут в этом мире, оборотни-ведьмы, являющиеся посредниками между двумя мирами, и Вий, колдун, дьявол - как центральный образ, то место, куда сворачивается все человеческое пространство. Причем, время, как нечто священное и хорошее, поскольку оно текучее и в его круговороте погибает чертовская сила (или после третьих петухов, или с рождением Нового года). Зато пространство, ландшафт - дьявольский, он «низ» и «верх», но не может сбросить с себя того Вечного мертвеца, лежащего в глубине земли и угрожающего перевернуться («Страшная месть»). Лишь иногда «мертвые души» (уже не фарсово-комично, как черт в «Ночах перед Рождеством», а обыденно-зловеще, как в одноименном произведении) участвуют в собственно человеческих контрактах. Итак, имеем особый предельный мир человеческого и бесовского, человек - проходимец (ибо «мир» - свет Божьего присутствия!) Гоголевских «Вечеров». Такое междумирье (предельный мир) и является той реальностью - социальной, психологической, национальной, в которой живет колониальный человек. Что и является основой изображенных событий данного произведения.