Книга Меня Зовут Красный

Название: Меня Зовут Красный
Автор: Орхан Памук
Формат: FB2
Размер: 2.2 mb
Качество: Отличное
Язык: Русский
Год издания: 2006
«Аллаху принадлежит Восток и Запад». Это - третий и последний эпиграф из выбранных Орханом Памуком к роману «Меня зовут Красный».
Примечательно: писатель, которого на родине среди других не воспринимают и исламские ортодоксы, все три эпиграфы взял из Корана. Именно слова о Едином Владельце всех концов земли можно считать эпиграфом и к большинству произведений Памука. Его романы - путь поиска турками собственной идентичности в новом постхристианском и постисламском мире.
Певец британской колониальной империи Редьярд Киплинг убеждал, что «Запад есть Запад, а Восток есть Восток» и им не быть вместе. История Оттоманской Порты - свидетельство того, что британец не прав. В 16-17 веках - в пору своего расцвета - это была самая мощная мировая империя. Она объединила земли Африки, Азии и Европы. Главную ударную силу ее войска составляли европейцы по происхождению, а грек Синан возвел величественные сооружения Турции. Кто-то возразить: именно порабощенные турками христиане и начали разрушение империи османов, а янычары наносили по султанскому трону мощных, хотя и не смертельных ударов.
Османская империя, которая считалась халифатом всех мусульман, появилась на руинах Сгоревшей во внутренних распрях Византии. Османы унаследовали у ромеев не только территорию. Прошло время, и в исламской Турции, как и во Втором Риме, светская власть взяла верх над властью духовной. Главное духовное лицо - шейх-уль-ислам – одобрял чуть ли не все, что требовали от него султаны. Как и христианская, исламская религиозно-ультурная парадигма оказалась беззащитной перед бешеным стремлением одних людей властвовать над другими.
Памук, воспроизводя с помощью искусных средств самое начало разрушения Османской империи, сосредотачивается на треугольнике «власть - художник - религия». Время, когда разворачивается действие «Красного», - начало застоя в Порте. Турки уже завоевали все, что смогли и начали терять. Среди первых потерь - населенный тюрками Тебриз, один из выдающихся центров восточной книжной миниатюры.
Все герои романа «Меня зовут Красный» в большей или меньшей степени причастны к созданию миниатюр. Для русскогоо читателя следует напомнить, что ислам запрещает изображение живых существ - это монополия Творца. Люди, которые решились переступить табу, будут вынуждены в Судный День вдохнуть душу в созданные ими изображения. Те, кто не сможет подобного сделать (а не сможет никто), попадут в ад. Итак, все герои романа Памука - за исключением детей - кандидаты на прыжок в ад.
Рассказ ведут от первого лица двадцать персонажей. Это не только люди! Здесь и смерть, и лошадь, и красный цвет - цвет жизни, страсти, власти.
Чуть ли не каждый из рассказчиков несколько раз появляется «сольной партией». Есть такие, кто лишь однажды выступает от первого лица. Среди них - и шестилетний
мальчик Орхан. Памук в интервью «Нью - Йорк таймс» сказал, что его «alter ego» в романе - именно малый Орхан. Поэтому автор дважды присутствует в произведении - как рассказчик и как действующее лицо. Ролан Барт считал, что эти две ипостаси автора, раздвоенного, как платоновский андрогин, сочетают сложные отношения межличностного характера.
«Сложность эта проявляется в вопросе искренности и правдивости дискурса..., рассказчик и герой стремятся один к другому, но так никогда и не могут объединится», - отмечал Р. Барт в статье под названием «Драма, поэма, роман». Собственно, раздвоенность человеческого сознания напоминает раздвоенность мира на Восток и Запад. Обе темы романа сплетаются в стихотворении рассказчика - меддаха (их роль в османском обществе была огромной и значимой).
«... Будучи на Востоке, на Западе хочу я быть, а когда я на Западе, то стараюсь только на Восток. Тело мое все время другое вот что говорит мне: будучи мужчиной, женщиной хочу быть, и когда я женщина, то предпочитаю называться мужчиной...» Бисексуальные и гомосексуальные мужчины, согласно Памуку были обыденным явлением в султанской Турции - стране, где ислам требовал сбрасывать дезориентированных мужчин с самого высокого здания в населенном пункте. Если и после этого содомит выживал, правоверные обязаны добить его уже на земле. Вопиющее несоответствие между декларируемым и повседневной жизнью турков-османов - еще один вариант раздвоенности мира.
Автор, как цирковой фокусник, открывающий неторопливым течением османской повседневности одну за другой многочисленные пропасти. Какая из них была первой, пропастью-прародительницей, должен определять сам читатель.
В рамках романа, как и в пределах человеческой логики, нет спасения от западения в расщелину между мужским и женским, а также между телом и душой, между стремлением творить и осознанием необъятности замысла Творца. Раздвоенность порождает чувство вины и страх. А они, в свою очередь, усиливают потребность творчества. Спрос на творчество рос после того, как отяжелевшие от завоеванных богатств султаны и их беи начинали присматриваться к западному искусству. Тогда забывались все религиозные запреты, тесными становились рамки традиционной исламской книжной миниатюры, которая тоже была полулегальной.
Восточные обладатели хотели иметь свои изображения в западном стиле - объемные, с перспективой и светотенями. Свои желания они аргументировали значительными суммами. Конфликт между турком-художником и турком-мусульманином в романе Памука становится причиной нескольких убийств. Ведь страх побуждает не только к творчеству... В этом историческом детективе убийства выглядят закономерными, а наказание убийцы - случайными. А мир и люди выглядят безнадежно раздвоенными. Восстановить единство можно только восстановив единство «твари» с Творцом, ведь Восток и Запад принадлежат Аллаху.